На прошлой неделе в мое субботнее дежурство поступил вызов на дом. Вызывал молодой человек 39 лет, страдающий онкологией. Три года назад ему провели радикальное лечение и...отпустили под наблюдение участкового терапевта. Все шло неплохо. Но осенью прошлого года в легких появились метастазы. Он закашлял, стал худеть и загрустил.

Я всячески пыталась подбадривать Сергея, но он ушел в себя и только улыбался. Не смотря на плохой прогноз старался жить полной жизнью. Ездил на машине, катался на лыжах с сыном, занимался ремонтом в квартире. Словом делал все, что положено мужчине его возраста.

В 2016 году у них в семье родился еще один мальчик. А старшему исполнилось пятнадцать. Он очень обрадовался брату и стал для малыша настоящей нянькой. Гулял с ним, кормил его, играл.

Кроме того был еще один член семьи- огромная немецкая овчарка Рич. Когда я приходила к ним, он важно выходил из детской спальни и обнюхивал меня. Убедившись, что это.." опять ты"- уходил к малышу, с которым не расставался. Разве что временно покидал его, уходя на прогулку " делать свои делишки".

Жене приходилось работать, так как Сергею определили первую группу инвалидности. Он получал скромную пенсию и сидел с малышом. Словом семья очень дружная, где каждый делал свое дело и помогал другим ее членам справляться с непростой ситуацией.

Я пришла на вызов в субботу, как обычно. Разделась в прихожей. Рич, выполнив свой "танец" вокруг меня, удалился. Все как всегда.

Сергей лежал на кровати и видно было, что ему плохо. Он сказал мне, что появились боли в грудной клетке, стала больше общая слабость, поднялось артериальное давление до 160/70, сердцебиение.

Я осмотрела его, назначила бисопролол в небольшой дозе и сказала, что, вероятно, нужно переходить с трамадола на промедол. Он согласился со мной. И ни одна черточка лица не дрогнула. Мы оба понимали, что ничего хорошего теперь не будет.

Что бы как-то отвлечь его от грустных мыслей, я предложила ему сводить Рича на прогулку и немного развеяться. Мы оделись, Сергей взял Рича на поводок, надел намордник и мы отправились в лифт.

Дверь подъезда немного заедало и что бы открыть ее нужно было повозиться. Пока мы боролись с кнопкой, на улице орали подростки. Было хорошо слышно, как они матерились и гоготали.". Нехорошее предчувствие охватило меня и я сказала: " Сергей, давайте вернемся". Но он уже открыл дверь.

Прямо перед нами стояла группа пацанов от 14 до 16 лет. Они пили пиво, харкали прямо на дверь подъезда, издавали многоэтажные маты и бросались друг в друга банками из по этого самого пива. Я нашла глазами свою машину в испуге, что они что-то на ней могли открутить или спустить колеса. Машина стояла в пяти метрах от подъезда передом к нам. 

-Вроде ничего не отломали- успела подумать я, как Сергей, придерживая Рича, сделал парням замечание.

-Пацаны! Вы же здесь живете! Не мусорите, пожалуйста! Идите в другое место! Здесь же маленькие дети гуляют, а вы пьете здесь. Да еще и материтесь!

Зря он это сказал!

-Ты кто такой, сука, что бы нам указывать! Вали отседова ..-высокий подросток, видимо лидер группы, отделился от толпы и подошел к нам.

Рич пытался вырваться с поводка, но Сергей крепко держал его. Он только хотел что - то ответить, как долговязый ударил его кулаком сначала в лицо, а потом в грудь. Сергей упал. Я даже не успела сморгнуть, как все случилось. Рич вырвался и бросился на обидчика. Но на нем был намордник. И страшно представить, что бы было, если бы намордника не было.

Я подбежала к Сергею и слала помогать ему подняться. Его лицо было белым, как мел, осунулось. Он пытался сказать, но вместо этого только хрип вырывался из груди. Тогда взяв его под мышки я потащила его на клумбу, на которой только что сошел снег. И тут почувствовала, что спину обожгло, словно огнем. Это еще один участник "спора" решил протянуть меня палкой. Пока я занималась Сергеем, поле зрения сузилось и я не видела, как подростки, организовавшись в стаю, набычившись, приготовились к расправе над лежачим. Им сильно мешала собака, которая бросалась на каждого, кто пытался к нам приблизиться.

Во дворе гуляли маленькие дети с мамами, из магазинчика выходили люди и никто не вступился. Соседи из подъезда наблюдали с балконов за происходящим. Я крикнула им, что бы вызывали скорую и полицию и тут же получила удар палкой по спине во второй раз.

Парня, охаживающего врача подручным инструментом оттолкнул Рич. Иначе удар пришелся бы на непокрытую мою голову. Я разозлилась! Бросилась к машине, завела двигатель и поехала прямо на "бойца". Он не ожидал видимо такого поворота и стал отступать к стене. А я ехала и ехала и, наконец прижала его бампером. Не заглушив двигатель, высунулась из окна заорала визгливым фальцетом: "Сломаю тебе таз, говнюк, если пошевелишься!"

Он видимо понял, что я не шучу и застыл неподвижно. В глазах появился страх. Поставив машину на парковку и выключив двигатель я полетела к Сергею. Подростки окружили его, лежачего. А внутри круга бесновался Рич.  растолкала их и встала на колени около Сергея. Глаза его были закрыты и он тяжело дышал. Я приподняла его голову и подложила под нее свою куртку.

-Где же скорая- успела подумать, как "круг" внезапно разорвался. Из подъезда вышел сосед, бывший десантник и его отец, старик, прошедший войну. Они били подростков по всем правилам военного искусства, не жалея и не делая скидку на их юный возраст. Били, как взрослых! Как врагов! Кровь застыла в моих жилах! В воздухе только мелькали кулаки и военные бердцы. Все смешалось! Крики, стоны, разбитые носы и губы. Сын и отец "отрабатывали" хулиганов молча, без единого слова. И это было страшно!

Когда подъехала скорая и полиция, уже все было кончено и "бойцы" ушли домой. На земле лежало несколько тел, которые издавали нечленораздельные звуки и пытались встать.

- Что тут было? - врач скорой недоуменно чесал затылок. Был вызов к одному человеку, а тут целая бригада...

-Грузите моего- сказала я. Ноги мои тряслись, а руки не слушались. В горле пересохло. Помогла погрузить Сергея и скорая, включив сирену умчалась. Ко мне подошли двое полицейских. Я оглянулась...А во дворе собралась толпа. Вышли соседи подъезда, в котором жил Сергей. Здесь были и родители избитых подростков и жители дома напротив. Толпа гудела и живо обсуждала произошедшее. Стонущих парней затолкали в полицейскую машину, не смотря на протесты родителей. А мне сказали, что бы после работы я пришла для дачи показаний в качестве свидетеля в участок. И...уехали.

У меня было еще четыре вызова. Но идти на них совсем не хотелось. И тут я вспомнила, что прижала одного из подростков бампером машины. В суматохе совсем забыла про него. А он притих и так и остался стоять. На него никто не обратил внимания. Я села за руль и сдала назад. А парень так и остался стоять у стены. Я подошла к нему. И такая тоска навалилась на меня, ну не передать словами!

-Вы били больного человека, подонки! Ему жить -то осталось всего ничего! А вы на него руку подняли! Ну что вы за люди такие!- я почувствовала, что гнев опять нарастает. Кулаки самопроизвольно сжались. И тут в мою руку ткнулся мокрый нос. Рич через намордник пытался высунуть язык и облизать меня. Он благодарил меня, как умел. И я села на землю, обняла его за шею и расплакалась. Потом я стала просто выть, так мне было горько и обидно за Сергея. И за свою немощь тоже. За то что я женщина и не смогла навалять этим засранцам  по полной.

И тут перед моими глазами появился носовой платок. Он был несвежий. Но я высморкалась в него и мне стало легче. А парень произнес: " Ну прости нас, док! Дураки! Сам не понимаю, что нашло...Прости!"

Он ушел, толпа стала расходиться. А я повела Рича домой. Меня встретила испуганная оксана с малышом на руках. На ее немой вопрос я заверила, что с Сергеем все хорошо. Его увезли в больницу и я еду туда.

В приемном покое я узнала, что у Сергея сломано два ребра. И все...

Но я-то знала, что не все. Теперь метастазы активизируются еще больше. И конец близок. Ничего не сделаешь.

Сергея подержали три дня. Хорошо обезболили и выписали. Теперь он получает промедол. А метастазы уже " поселились" в средостении, в ребрах и в печени. И он знает об этом. Но не унывает! Очень сильный человек!

Писать заявление в полицию на отморозков отказался. Сказал следователю, что против них ничего не имеет. Им еще жить! И тюрьма не место для воспитания. Дело возбуждать не стали за отсутствием заявления пострадавшего.

И хотя я не согласна с действиями Сергея, но ничего ему говорить не стала. Он так решил и все! Обсуждению не подлежит!

Хотя, если бы не вышли сын и отец и не заступились, расклад был бы плохим.

Что же это было? Война поколений? Почему такое стало возможным в нашей стране, которая победила в Великой Отечественной?